Картинки российского животноводства в новостных сводках все больше напоминают кадры из фильмов про апокалипсис: запрещающие шлагбаумы, люди в защитных костюмах и трупы животных. Ощущение тревоги нарастает по мере поступления все новой информации о потерях поголовья животных по причине АЧС, отдельных вспышек сибирской язвы...
О состоянии и перспективах развития российского животноводства в условиях сложной эпизоотической ситуации корреспондент журнала «Актуальные агросистемы» побеседовал с заместителем руководителя Россельхознадзора Николаем Анатольевичем Власовым.

Без паники!

— Николай Анатольевич, ознакомившись с цифрами отчета информационно-аналитического центра Россельхознадзора (предоставленным ФГБУ ВНИИЗЖ) за первое полугодие 2012 г. по заболеваниям сельскохозяйственных животных, можно впасть в панику. Складывается впечатление, что весь наш отечественный скот болен.

— Нет, все не так мрачно. Эпидобстановка у нас ухудшается, но это ухудшение имеет характер «звонка». Это — не национальная катастрофа. Основное национальное стадо (если не считать КРС, поголовье которого сокращается по экономическим причинам) растет. Вот если мы вовремя не среагируем на эти показатели — тогда можно будет впадать в панику. В смысле инфекционных заболеваний наше национальное стадо, в основном, здорово. Но его состояние с каждым годом становится все хуже. Полтора года назад у нас началось ухудшение эпизоотической ситуации, причем впервые за 35 лет. В первую очередь возникновение такой ситуации связано с тем, что структура существующей ныне ветслужбы совершенно не соответствует задачам, которые перед ней стоят. Произошла фрагментация ветслужбы, усечение ее полномочий — и в результате никто не может организовать по стране целостные противоэпизоотические мероприятия. Весь 294 федеральный закон (Федеральный закон от 26 декабря 2008 г. N 294-ФЗ «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля») — это чудовищное изобретение, не учитывающее элементарных вещей! Простейший пример: в сельском хозяйстве свинья откармливается от 2 месяцев до полугода, а проверка хозяйства допускается не чаще, чем раз в три года. А в личное подсобное хозяйство (ЛПХ) ветеринар вообще зайти не может без приглашения хозяина. И это называется ветеринарный надзор? Это — его полное отсутствие! Плюс полная бесконтрольность перемещения на транспорте. Кто куда чего хочет — тот туда все что хочет и везет. Благодаря этому зафиксированная скорость разрастания эндемически неблагополучной по АЧС зоны — 360 км в год. Для сохранения относительного здоровья национального стада нужно обеспечить здоровье национальной ветслужбы: физическое, финансовое и моральное. Когда-то наша ветслужба была одной из сильнейших служб мира. Нужно восстановить эту структуру. Все остальные поползновения — бесполезны, это пустая трата денег. Других путей нет. Ведь нельзя пойти в аптеку и купить здоровье. Нужно выстроить нормальное ветобслуживание и нормальный ветнадзор. В этом плане в нашей стране перспективы пока печальные.

— Но существует же проект закона «О ветеринарии». Правда, его никак не могут принять.

— Там пересекается слишком много разных интересов, поэтому идет бесконечный торг. А в таких вопросах торг не уместен, потому что речь идет о безопасности страны. Вот именно этого понимания при обсуждении закона «О ветеринарии», к сожалению, нет. Преследуются цели различных бизнес-групп, тенденции течений, которые развиваются в экономическом блоке, что угодно, только не соображения безопасности.

— Пока будет идти торг, российский крестьянин потеряет всех своих животных?

— Давайте разведем в разные стороны промышленное разведение животных и их содержание в ЛПХ. Наблюдается совершенно разная картина. Промышленное поголовье КРС падает, и только по экономическим причинам, никакого отношения к инфекционным заболеваниям этот процесс не имеет, резкого ухудшения ситуации мы здесь не видим. Да его и не будет, пока поголовье не начнет расти, это биологически закономерно. «Страшных» очагов инфекционных заболеваний КРС у нас в России нет. Почти ежегодно случается завоз ящура из Китая, но на границе с этой страной мы держим специальную защитную зону со специальным режимом вакцинации именно китайскими штаммами, поэтому все вспышки ящура (довольно слабые) происходят только в этой зоне, и мы их успешно гасим. Чума крупного рогатого скота искоренена, и других сокрушительных болезней этих животных тоже нет. На животноводческих комплексах меры профилактики, как правило, выполняются. Причем, выполняются годами. Современные предприятия технически превосходно защищены, и если бы не так называемый человеческий фактор, никакая зараза туда не прошла бы. Я не знаю ни одного случая, когда все меры профилактики были соблюдены, но возбудитель болезни все-таки проник. При расследовании всех таких случаев падежа животных в крупных хозяйствах причиной заражения животных являлись, как правило, халатность и административное недомыслие.

Жадность фермера сгубила?

— А вот в секторе ЛПХ, — продолжает Николай Анатольевич Власов, — идет ухудшение ситуации без уменьшения поголовья. Потому что все законнотворческие новации, которые снимают регулирующую роль и надзор со стороны государства, приводят к негативному эффекту. Владельцы ЛПХ своими неправильными действиями наносят ущерб самим себе. Один владелец неправильно поступил и нанес ущерб всем окружающим. В качестве примера — ситуация по бруцеллезу, основной причиной распространения которого являются неподконтрольные ветслужбе перевозки мелкого рогатого скота с Северного Кавказа и с китайской границы. Нам все эти пути известны, только сделать ничего не можем. Как не можем контролировать и выполнение профилактических мер.

— Возможно, владельцам ЛПХ просто накладно осуществлять профилактику за свой счет?

— Да, большую часть разработанных мер безопасности фермеры должны выполнять за свой счет, но при этом стоимость этих мер — мизерная в денежном исчислении. Это — просто аккуратность в работе, соблюдение элементарных норм санитарии. Вот, к примеру, никто никому не запрещает кормить тех же свиней пищевыми отходами. Фермерам рекомендуют эти отходы просто сварить. Это нетрудно и недорого! А корм — один из основных путей распространения африканской чумы свиней (АЧС). Если у тебя есть две-три свиньи, неужели так трудно сменить обувь перед тем, как входить в свинарник? Это очень трудно и дорого? А сделай только эти две вещи — и на 99 % АЧС будет искоренена. Останется только возможность заражения через торговлю свиньями. Если в хозяйство приезжает грузовик с поросятами и продают их по 3 копейки, то нужно в первую очередь подумать — а почему они такие дешевые? Откуда их привезли? Никто ж не говорит, что на частном подворье необходимо выстроить санпропускник из мрамора и облицевать его итальянской плиткой.

— Может, «хитрый» крестьянин ищет какие-то выгоды в сложившейся ситуации? Государственные компенсации?

— Да, мы об этом предупреждали. По нашему законодательству при изъятии животных обязательна стопроцентная компенсация. И мы много раз повторяли: если хотим, чтобы у нас инфекционные заболевания среди животных и дальше захватывали новые регионы, — нужно делать стопроцентную компенсацию. Возникновение болезни должно быть невыгодно как собственнику, так и государству, поэтому компенсация должна составлять максимум 80-90 % ущерба, чтобы владелец скота обязательно нес убыток при возникновении болезни. На данный момент сохранение очага болезни в регионе в какой-то мере выгодно. Человек получает компенсацию за всех животных, плюс — страховку, то есть полторы цены, притом, что продавать, вывозить никуда ничего не надо... Деньги — в кармане, можно завозить новое поголовье.

— Хозяйства, приобретающие сельхозживотных из других стран, находятся в зоне риска?

— Трансграничная, особенно оверсис-торговля, то есть торговля с другими континентами, — это всегда, в принципе, дополнительный риск. Но мы этот сектор контролируем, и принимаем при импорте животных все необходимые меры предосторожности. Самая главная из них — разрешение на ввоз животных только из благополучных стран, или, если не из благополучных, то с очень серьезными мерами защиты. С этой стороны видимых проколов, связанных с инфекционной безопасностью, в нашей службе не было. Были проколы, связанные с тем, что импортер был не готов технически, но это уже никакого отношения к заразной патологии не имеет.

Деньги — не главное

— Получается, животноводство в нашей стране — занятие слишком хлопотное, риск потери поголовья при обострении эпизоотической ситуации слишком велик. Заниматься разведением и выращиванием скота неперспективно?

— Не совсем так. Если заниматься выращиванием скота и птицы в защищенных секторах, к примеру, в секторе индустриального птицеводства или свиноводства, имея грамотного ветврача и выполняя все меры профилактики, — можно добиться хороших результатов, что, собственно и происходит. А вот в секторе, где применяется выгульное содержание, там без нормальной эпизоотической обстановки не выжить, что мы и видим на данный момент.

— В какую сумму вы оцениваете первоочередные профилактические меры, которые позволили бы искоренить АЧС и другие опасные заболевания животных в России?

— Деньги здесь не главное. Представьте себе качели, на одной стороне которых — куча денег, а на другой — время. Привести все в порядок, имея политическую волю, можно и за маленькие деньги, скажем, за 10 млрд руб. в год (сейчас примерно столько и тратится на содержание ветслужбы), а если делать все быстро — тогда потребуются огромные деньги. К примеру, для того, чтобы реконструировать одну из наших лабораторий федерального уровня, хотя бы отремонтировать стены и инженерные коммуникации, без оборудования, необходимо 300 млн руб. А по стране таких разоренных лабораторий больше тысячи. А ведь кроме лабораторий есть еще утильзаводы, заводы по производству лекарств, кормов и так далее. Эта работа — на годы, но ею нужно заниматься. И одними капиталовложениями здесь ничего не решишь, необходимы правильные структурные преобразования и правильные политические решения. Если же закон «О ветеринарии» будет принят с тем разделением полномочий, которое заложено там — станет еще хуже. Говоря об оздоровлении национального стада, не вдаваясь в сферу инфекционной патологии, необходимо отметить следующее. Приоритетом в сельском хозяйстве должно стать развитие высокотехнологичного кормопроизводства. В России на сегодняшний день нет заводов по производству аминокислот, витаминов, у нас нет половины современных технологий кормопроизводства. Правда, в этом плане подвижки есть, программа ускоренного развития животноводства дает результаты, уже анонсировано несколько проектов по строительству новых заводов по производству аминокислот и других кормовых добавок.

— В конце 90-х гг. многие предприятия, производящие вакцины для сельхозживотных, закрылись. Хватает ли производимых препаратов сейчас?

— В советские времена была целая сеть государственных учреждений — биофабрик, производящих вакцины. И в ходе перестройки часть из них действительно закрылась. Но дело в том, что численность поголовья скота за эти годы упала сильнее, чем упали производственные мощности таких предприятий. Физическое уменьшение количества предприятий — налицо, но дефицита на рынке лекарственных препаратов и вакцин нет, потому что поголовье сократилось. Плюс поступает достаточное количество импортных вакцин, которые по качеству значительно лучше наших. Они дорогие, но цена этих препаратов не идет ни в какое сравнение со стоимостью здорового поголовья.

— Опыт каких стран Вы взяли бы за основу деятельности современной ветеринарной службы?

— Мы недавно побывали в Чили. Когда-то это была неразвитая в аграрном отношении страна, которая кроме рыбы и вина на рынок ничего не поставляла. Со временем здесь начали развивать мясное скотоводство, достигли уровня самодостаточности и нацелились на экспорт. За несколько лет развития они создали эффективную структуру надзорных органов — централизованную ветеринарную службу, которой передали полномочия и ветслужбы, и санитарной службы. И все наладилось. Сейчас Чили — один из крупных экспортеров мяса и мясных продуктов.

Беседу вела Светлана Лукьянчикова